Момент и часы, непосредственно предшествующие смерти, для большинства племен – трагическое ожидание неминуемого расставания. Старейшины пытаются оттянуть различными способами этот момент: нужно успеть собрать всех родственников, вопросить оракулов и гадателей о неизбежности и причинах смерти. “Постой! – заклинает песнопение сенгеле, - подожди, пока не придут все дети”. Яка полагают, что умирающий вступает в беседу с умершими предками и в его ушах звучит отдаленная музыка подземной деревни. Они уверены, что его последнее дыхание принимает встречающий его предок. В песне лори говорится: “Для тебя построили дом, и он уже закончен”. Человек должен помнить, что его земная жизнь, какой бы приятной она ни была, - всего лишь необходимый переход в мир предков. Пенде поют: “Мы пришли, чтобы увидеть солнце, но наш настоящий дом – у предков”.

Все это означает, что скорбь родственников, собравшихся у одра, сопровождается надеждой. Все их действия исходят из понимания смерти как перехода к жизни предков. Смерть вписывается в некую естественную логику, тайна которой ведома лишь Господу. И никому не позволено использовать ее по собственной воле.

При последнем издыхании умирающего все издают вопли скорби и отчаяния, катаются по земле, рвут на себе одежды, вырывают волосы, посыпают себя пеплом, измазываются золой. Затем следует ритуал танцев и песнопений, составляющих то, что называют “трудами скорби”. Это неизбежный интрапсихический процесс, благодаря которому племя справляется со своей печалью и приемлет утрату. Этот процесс позволяет людям, потерявшим дорогое существо, избежать патологических реакций, депрессивных состояний, психосоматических болезней и истерии.

Человек просто ушел, его нет. Амбуун говорят: “Осталась лишь оболочка, человек покинул нас”. Африканцы полагают, что покойный более не обладает ни телесным, ни временным, ни пространственным бытием. Он, однако, сохраняет свою сущность, пусть и невидимую для глаз живых. По народным верованиям, в момент умирания нельзя глядеть в зеркало, чтобы не увидеть самое смерть, восседающую на своем троне. Все, что ни делается в это время вокруг трупа, должно соотноситься со смертью и иметь свои значения, функцию и смысл.

Готовя покойника к погребению, его омывают, умащают, одевают, как если бы его обряжали для празднества в его честь. Его снабжают деньгами для путешествия и для платы перевозчику через реку. У всех заирских народов и племен кладбище – это особое место, имеющее стратегическое значение в жизни деревни.

Сразу же за опусканием покойника в могилу следуют патетические речи, слова прощания, произносимые родственниками и друзьями. Затем наступает скорбное молчание, нарушаемое плачем и сдерживаемыми рыданиями. Речи обращены не только к покойнику, но и ко всем обитателям деревни умерших; в них говорится о приятии судьбы, о мести (если покойник умер от чьего-либо злого умысла), содержатся послания к ранее умершим родственникам и просьбы к ним же о помощи.

Нгонго говорят: “Если ты умер по изволению Бога, мы это приемлем; но если тебя лишил жизни человек, - пусть он последует за тобой”. Дзинг напутствуют: “Уходи с миром; помни о нас… Передай дяде, что мы последуем за тобой, - пусть приготовит место для нас... Передай папе этот подарок (деньги)”и т.п.

На могилу кладут любимые и самые дорогие вещи покойника, орудия его профессиональных занятий, семейные амулеты и скульптуры. Люди верят, что покойный продолжает вести тот же образ жизни, что и на земле. И очень важно, чтобы человек был похоронен на кладбище своего племени.

Все сказанное выше непреложно свидетельствует о вере африканцев в посмертное существование, причем существование в том же самом племени, поскольку “покойные не умерли”. Смерть – это лишь определенный этап жизни, продолжающийся где-то в другом месте. Между живыми и умершими существует взаимозависимость с обоюдными правами и обязанностями. Покойный живет в симбиозе с живыми членами семьи, разделяя их заботы и чаяния. Почитаемый живыми, он обещает им взамен защиту, помощь и удачу. С умершими советуются, их информируют или обращаются с молитвой по поводу охоты, рыбной ловли, женитьбы, рождения, болезни и т.д. В любых начинаниях ищут поддержки у предков и делают им жертвоприношения.

В четырехдневной неделе заирских племен один день посвящен предкам. Это день отдыха, и в этот день умершим приносят подарки и даяния. Однако, несмотря на симбиоз, живые зачастую опасаются умерших, сжигают их дома, утварь – все, что как-то связано с людьми, пользовавшимися дурной славой, злыми, недоброжелательными. Люди избегают альбиносов, поскольку считают, что на них лежит отпечаток смерти.

Вера в посмертное существование не является чьим-то частным мнением, это глубокое убеждение африканцев, которые обожают жизнь и отвергают смерть как чистое отрицание. Умерщвление, убийство, самоубийство, каннибализм (ведовской или реальный) – все это страшные преступления, не прощаемые среди банту. Банту, можно сказать, “живут для смерти и умирают для жизни”.

Вера в продолжение жизни после смерти лежит в основе культуры и религии африканцев и обусловливает нравственный кодекс, предопределяющий поведение во всех важнейших случаях жизни. Это сказывается в семье, делая живых ответственными за свои поступки перед умершими, наконец, экономическая, социальная и религиозная жизнь зависит от доброй воли покойных, обладающих исключительными силами и вездесущностью.

Sangol B.-P., Omvem O.E. Considerations sur quelques croyances traditionnelles relatives a la Survie// Anthropos. – Freiburg. 1985. – Bd. 8, № 4/6, p. 535-543.