Представления
некоторых заирских племен о смерти и загробном существовании
Момент и часы, непосредственно
предшествующие смерти, для большинства племен – трагическое ожидание неминуемого
расставания. Старейшины пытаются оттянуть различными способами этот момент:
нужно успеть собрать всех родственников, вопросить оракулов и гадателей
о неизбежности и причинах смерти. “Постой! – заклинает песнопение сенгеле,
- подожди, пока не придут все дети”. Яка полагают, что умирающий вступает
в беседу с умершими предками и в его ушах звучит отдаленная музыка подземной
деревни. Они уверены, что его последнее дыхание принимает встречающий
его предок. В песне лори говорится: “Для тебя построили дом, и он уже
закончен”. Человек должен помнить, что его земная жизнь, какой бы приятной
она ни была, - всего лишь необходимый переход в мир предков. Пенде поют:
“Мы пришли, чтобы увидеть солнце, но наш настоящий дом – у предков”.
Все это означает,
что скорбь родственников, собравшихся у одра, сопровождается надеждой.
Все их действия исходят из понимания смерти как перехода к жизни предков.
Смерть вписывается в некую естественную логику, тайна которой ведома лишь
Господу. И никому не позволено использовать ее по собственной воле.
При последнем издыхании
умирающего все издают вопли скорби и отчаяния, катаются по земле, рвут
на себе одежды, вырывают волосы, посыпают себя пеплом, измазываются золой.
Затем следует ритуал танцев и песнопений, составляющих то, что называют
“трудами скорби”. Это неизбежный интрапсихический процесс, благодаря которому
племя справляется со своей печалью и приемлет утрату. Этот процесс позволяет
людям, потерявшим дорогое существо, избежать патологических реакций, депрессивных
состояний, психосоматических болезней и истерии.
Человек просто ушел,
его нет. Амбуун говорят: “Осталась лишь оболочка, человек покинул нас”.
Африканцы полагают, что покойный более не обладает ни телесным, ни временным,
ни пространственным бытием. Он, однако, сохраняет свою сущность, пусть
и невидимую для глаз живых. По народным верованиям, в момент умирания
нельзя глядеть в зеркало, чтобы не увидеть самое смерть, восседающую на
своем троне. Все, что ни делается в это время вокруг трупа, должно соотноситься
со смертью и иметь свои значения, функцию и смысл.
Готовя покойника
к погребению, его омывают, умащают, одевают, как если бы его обряжали
для празднества в его честь. Его снабжают деньгами для путешествия и для
платы перевозчику через реку. У всех заирских народов и племен кладбище
– это особое место, имеющее стратегическое значение в жизни деревни.
Сразу же за опусканием
покойника в могилу следуют патетические речи, слова прощания, произносимые
родственниками и друзьями. Затем наступает скорбное молчание, нарушаемое
плачем и сдерживаемыми рыданиями. Речи обращены не только к покойнику,
но и ко всем обитателям деревни умерших; в них говорится о приятии судьбы,
о мести (если покойник умер от чьего-либо злого умысла), содержатся послания
к ранее умершим родственникам и просьбы к ним же о помощи.
Нгонго говорят: “Если
ты умер по изволению Бога, мы это приемлем; но если тебя лишил жизни человек,
- пусть он последует за тобой”. Дзинг напутствуют: “Уходи с миром; помни
о нас… Передай дяде, что мы последуем за тобой, - пусть приготовит место
для нас... Передай папе этот подарок (деньги)”и т.п.
На могилу кладут
любимые и самые дорогие вещи покойника, орудия его профессиональных занятий,
семейные амулеты и скульптуры. Люди верят, что покойный продолжает вести
тот же образ жизни, что и на земле. И очень важно, чтобы человек был похоронен
на кладбище своего племени.
Все сказанное выше
непреложно свидетельствует о вере африканцев в посмертное существование,
причем существование в том же самом племени, поскольку “покойные не умерли”.
Смерть – это лишь определенный этап жизни, продолжающийся где-то в другом
месте. Между живыми и умершими существует взаимозависимость с обоюдными
правами и обязанностями. Покойный живет в симбиозе с живыми членами семьи,
разделяя их заботы и чаяния. Почитаемый живыми, он обещает им взамен защиту,
помощь и удачу. С умершими советуются, их информируют или обращаются с
молитвой по поводу охоты, рыбной ловли, женитьбы, рождения, болезни и
т.д. В любых начинаниях ищут поддержки у предков и делают им жертвоприношения.
В четырехдневной
неделе заирских племен один день посвящен предкам. Это день отдыха, и
в этот день умершим приносят подарки и даяния. Однако, несмотря на симбиоз,
живые зачастую опасаются умерших, сжигают их дома, утварь – все, что как-то
связано с людьми, пользовавшимися дурной славой, злыми, недоброжелательными.
Люди избегают альбиносов, поскольку считают, что на них лежит отпечаток
смерти.
Вера в посмертное
существование не является чьим-то частным мнением, это глубокое убеждение
африканцев, которые обожают жизнь и отвергают смерть как чистое отрицание.
Умерщвление, убийство, самоубийство, каннибализм (ведовской или реальный)
– все это страшные преступления, не прощаемые среди банту. Банту, можно
сказать, “живут для смерти и умирают для жизни”.
Вера в продолжение
жизни после смерти лежит в основе культуры и религии африканцев и обусловливает
нравственный кодекс, предопределяющий поведение во всех важнейших случаях
жизни. Это сказывается в семье, делая живых ответственными за свои поступки
перед умершими, наконец, экономическая, социальная и религиозная жизнь
зависит от доброй воли покойных, обладающих исключительными силами и вездесущностью.
Sangol B.-P.,
Omvem O.E. Considerations sur quelques croyances traditionnelles relatives
a la Survie// Anthropos. – Freiburg. 1985. – Bd. 8, № 4/6, p. 535-543.
|